Вчера всю ночь работал, а потому лёг поздно.
Знал: могу спать столько, сколько захочу.
Уходя вечером из офиса фирмы, сказал ребятам:
- Не вздумайте мне до одиннадцати утра звонить, убью! Звонить можно только в крайнем случае – при чрезвычайных обстоятельствах.
Рано утром раздался звонок.
Звонил Евгений Николаевич Арев – и произнёс только одну фразу:
- Умер Пётр Наумович Фоменко…
Да-да, только одна фраза – и говорить больше было нечего.
Месяца не прошло с тех пор, как Пётр Наумович отметил (скромно и тихо) своё 80-летие.
Я знал (как тяжело писать в прошедшем времени!) Петра Наумовича более 40 лет.
Мы часто с ним встречались в 79-й школе на Таганке, где учился мой сын. Пётр Наумович дружил с директором школы Семёном Рувимовичем Богуславским и поэтому принимал участие в вечерах, проводимых для школьников, под названием «СОВА» - «Спрашивай, Отвечаем Всё Абсолютно».
Когда вечера заканчивались, мы собирались в директорском кабинете (или дома у С. Р. Богуславского), пили чай (и не только чай) – и там Пётр Наумович объяснялся в любви к Семёну Рувимовичу, Саше Аронову, Юрию Визбору, Юлику Киму (он с ними вместе учился в педагогическом институте) и ко всем другим, принимавшим участие в этих вечерах.
- Я почему хожу на эти вечера? – всегда говорил Пётр Наумович. – Это ведь дети слушают нас. Авторитеты мы для них или нет, но можем заразить их – я меньше, вы больше (свои возможности, своё влияние он всегда занижал) - любовью к жизни, к искусству, чтобы они верили в собственное «я» и понимали: на свете есть много интересного, в том числе музыка и театр…
Сам Пётр Наумович получил три высших образования: музыкальное (он закончил Гнесинку и музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова), педагогический институт (филологический факультет) и Государственный институт театрального искусства (ГИТИС). Учился он и в Школе-студии МХАТ, но его оттуда за «хулиганство» отчислили.
Сегодня многим биография Петра Фоменко, поставившего не один десяток спектаклей в разных театрах, кажется благостной: театральные премии, высокие звания, ордена, свой театр, поездки за рубеж…
На самом деле жизнь Петра Фоменко была сложной, тяжёлой и состоялась не благодаря, а вопреки.
Его постановки запрещали, его выгоняли из театров, ему не давали коллектива, где он мог бы быть главным режиссёром. А когда такой театр наконец нашёлся (Ленинград, Театр комедии имени Н. П. Акимова), то и оттуда спустя некоторое время его вытеснили, выперли, выгнали, убрали. А это всё шрамы на сердце, рубцы, зарубки, болевые отметины…
Последние годы Пётр Наумович ходил с кардиостимулятором. Мне о его сердце многое рассказал профессор М. М. Алшибая, тонкий знаток изобразительного и театрального искусств, что не мешает ему быть одним из лучших кардиохирургов мира.
- Вы не представляете, можно только удивляться, как с таким изношенным сердцем работает Пётр Наумович! Ему бы операцию сделать – рискованно, конечно, всё-таки возраст… А в то же время положительные эмоции, когда спектакль Петра Фоменко на ура принимается зрителями, помогают «зарубцевать» прежние сердечные раны…
В последние годы мы нечасто встречались с Петром Наумовичем Фоменко лично, а если виделись в его театре, то: рукопожатия, приветственные улыбки, добрые пожелания друг другу – а дальше я в зрительный зал, смотреть спектакль, а он – в директорскую ложу, тоже смотреть спектакль…
А по телефону говорили довольно часто, и порой продолжительно.
Пётр Наумович – потрясающей деликатности человек.
- Знаете, Володя, - он обращался ко мне по имени, когда хотел сказать что-то особенно близкое, а когда видел меня со студентами, то по имени-отчеству. – Мне повезло. В театре прекрасный директор – Андрей Михайлович Воробьёв. И у нас отличный театр – я говорю о помещении, - великолепная труппа и, как правило, замечательный зритель. Только даётся нам всё тяжело, трудно, и дышать бывает сложно.
(На этом снимке Пётр Наумович с труппой - он во втором ряду сверху, пятый слева.)
- Так, Пётр Наумович, - говорю я (пять лет говорил это постоянно), - бросайте курить. Что ж вы на всех репетициях курите – одну за другой? Смотрите спектакль в ложе – опять курите, пепельница всегда полна окурков… Перестаньте курить.
- Не могу. Хочу, но не могу. Привык. Нравится. Легче мне с сигаретой. Не могу я поступить, как вы. Вы молодец, бросили, а я не могу… Всё понимаю. Меня это огорчает – что я курю.
Он мудрый – Пётр Фоменко.
Он добрый – Пётр Фоменко.
Он талантливый – Пётр Фоменко.
- Жить-то интересно! – говорил он, обращаясь к моим студентам. – Несмотря ни на что, вопреки всему! – восклицал он, если общался с моими студентами.
Трудно об этом говорить в прошедшем времени: он был мудрым, добрым, талантливым – Пётр Наумович Фоменко…
К чему всё это я пишу?
А к тому, чтобы Вы ещё раз задумались о жизни и смерти – и поняли, что лёгких судеб не бывает.
Дело не в наградах, не в признаниях, - дело в самой жизни, которая всегда интересна и трудна – и в этом её прелесть.
Посмотрите в Интернете статьи о Петре Наумовиче Фоменко, найдите поставленные им телеспектакли и телефильмы, прочтите интервью с ним…
Мы все умрём. Поэтому давайте произнесём про себя ещё раз вот эту фразу:
«Не скорбите о тех, кто ушёл из мира, но будьте признательны судьбе за то, что они были, и были с нами».
Мне сегодня грустно. Всегда тяжело, когда уходят люди, которых ты знал, любил, восхищался ими, к чьему мнению прислушивался. В некотором роде Пётр Наумович – и мой учитель, как и учитель для всех, кто приходил на его спектакли.
Сейчас, перед тем, как отправить рассылку, позвонил директору театра Андрею Михайловичу Воробьёву. Он сказал, что гражданская панихида будет в понедельник, 13 августа, утром, с девяти утра до часу дня, в Театре Петра Фоменко. Хотели провести панихиду в субботу - но перенесли на понедельник, чтобы многие его ученики, коллеги, друзья, находящиеся в отъезде, успели подъехать в Москву, чтобы отдать дань Мастеру, Гражданину, Великому Человеку – Петру Наумовичу Фоменко…
